Биография Ники Турбиной

Турбина Ника Георгиевна (1974-2002) – поэтесса-вундеркинд, её называли чудо-ребёнок, потому что стихи, которые поразили весь мир, она писала в детском возрасте.

Бессонное детство

Ника появилась на свет в крымском городе Ялта 17 декабря 1974 года.
Семья, в которой родилась маленькая хрупкая Никуша (так ласково звали её родные), была интеллигентной и довольно известной. Её дедушка, Анатолий Никаноркин, – писатель и автор нескольких поэтических сборников. Бабушку, Карпову Людмилу Владимировну, сама Ника называла «осколком интеллигенции». А мама девочки, Майя Анатольевна Турбина, была художницей.

С рождения Нике поставили диагноз – тяжёлая форма бронхиальной астмы. Приступы удушья были настолько сильными, что маленький ребёнок боялся засыпать по ночам. Это был страх того, что можно заснуть и задохнуться во сне. Она была ещё совсем маленькой, когда стали проявляться её замкнутость, необщительность, даже какая-то странность, крошечный ребёнок задавал не по-детски взрослые вопросы.

У девочки было два любимых занятия – подолгу смотреть в окно или разговаривать со своим отражением в зеркальном трюмо. А потом появилось третье – к ней стал приходить Звук. Так она говорила о Голосе, который слышался маленькой девочке и нашёптывал слова, слагая их в строки и рифмы. Свои бессонные ночи Никуша проводила в кроватке, обложенная со всех сторон подушками. Крошка хрипела, тяжело дышала и что-то шептала на своём детском языке.

Нике было около четырёх лет, когда мама впервые разобрала ночные бормотания дочери. Это были стихи – многогранные и ритмичные, пронзительные, как заклинание, порой трагические, непонятные своими недетскими переживаниями и взрослостью. Бабушку и маму такие стихотворения сразу напугали. Это могло произойти когда угодно, но чаще всего по ночам малышка звала взрослых и почти в приказном тоне говорила: «Пишите, мне стихи диктует Бог». Поэтические строки распирали девочку, лились из неё и не давали покоя.

Вполне естественно, что первой реакцией мамы и бабушки был шок. Они консультировались с докторами, психиатрами. Родные просили врачей помочь, спрашивали: «Что это? Талант? Как сделать так, чтобы она перестала сочинять?» Но медики разводили руками и говорили, что сейчас, прежде всего, надо вылечить астму у измученного бессонницей ребёнка, а не думать о её стихах.

Бабушка обращалась дальше, в клиники Киева и Москвы, умоляя докторов хоть как-то сделать, чтобы девочка перестала писать и нормально жила, потому что из-за этих стихов крошка вообще не спала, а вместе с ней обессилили от бессонных ночей мама и бабушка.

Это не было сумасшествием. Ребёнок бессознательно молил защитить её от боли и постоянного страха смерти, и Бог посылал ей защиту именно в таком виде. В конце концов, мама взяла тетрадь и стала выводить старательным почерком всё, что ей диктует дочь. Потом Никины стихи родные стали показывать своим знакомым, а те в один голос твердили, что их непременно надо дать почитать кому-то из известных поэтов.

Признание гениальности

Первым обратил внимание на девочку-вундеркинда писатель Юлиан Семёнов. Шёл 1982 год, Нике было семь лет. Семёнов строил дачу неподалёку от Ялты и проживал в то время в гостинице, в которой заведующей бюро обслуживания работала Никина бабушка. Однажды писателю срочно потребовалось лететь в Москву, и бабушка Ники заказывала ему машину до аэропорта Симферополя. Перед самым отъездом она прямо-таки всунула Семёнову в руки тетрадь со стихами внучки и попросила прочитать. Юлиан Семёнович сначала выказал недовольство, но, перевернув несколько страниц, сказал: «Гениально!»

Ведь не каждому взрослому дано придумать такие строки:

«Глазами чьими я смотрю на мир?
Друзей? Родных?
Зверей? Деревьев? Птиц?
Губами чьими я ловлю росу
С упавшего листа на мостовую?»

Через какое-то время Семёнов прислал в Ялту корреспондента «Комсомольской правды», чтобы написать статью об уникальной девочке. В марте 1983 года в газете впервые были напечатаны стихи маленькой поэтессы.

Девочку пригласили в Москву, где в Доме литераторов она познакомилась со знаменитым поэтом Евгением Евтушенко, сыгравшем в её последующей жизни немалую роль. Здесь же состоялось её первое публичное выступление.

Позже Турбина с Евтушенко стали выступать на литературных вечерах дуэтом. Так маленькая поэтесса из Крыма в одночасье стала знаменитой на весь Советский Союз.
В конце 1983 года, когда Нике было девять лет, вышел её первый поэтический сборник под названием «Черновик». Предисловие к книге написал Евгений Евтушенко, который назвал восьмилетнего ребёнка черновиком взрослого человека. Только сама Ника уже никак не походила на черновик, она была взрослым человеком, имеющим своё удивительное ощущение мира. Сборник имел тираж 30 000 экземпляров, и его смели с прилавков книжных магазинов в одно мгновение.

Триумф

Конечно, первая реакция читателей была такова, что стихи принадлежат взрослому человеку, пережившему несчастную любовь, потери, расставания, тоску, разлуку. Ведь в этих стихах, которые писал ребёнок, не было птичек и зайчиков, солнышка и ручейков. В них шла речь о тяжких днях и сумрачных лесах, криках раненой птицы и волчьих тропах. По стране поползли слухи, что девочка не сама пишет стихи, а её мама – неудавшаяся ранее поэтесса. Но на эти обвинения маленький поэт отвечал новыми, ещё более глубокими стихами.

Евтушенко помогал Нике организовывать концерты и гастроли по стране. О юной поэтессе писали газеты и журналы, её показывали по телевидению. В скором времени вряд ли можно было найти человека в СССР, который бы не слышал и не знал о Нике Турбиной.

С 1985 года её семья перебралась на постоянное жительство в Москву, где Ника пошла в школу № 710. Хотя на самом деле она там только числилась, времени на учёбу у девочки не оставалось совсем.

Была выпущена пластинка со стихотворениями Турбиной, а знаменитая советская певица Елена Камбурова спела несколько текстов Ники. Поэзия юной девочки была переведена на двенадцать языков. Турбина выступала с концертами в домах отдыха, получая по 150 рублей за один вечер. Потом началась череда зарубежных гастролей, везде Нику сопровождала бабушка. Поэтессе рукоплескали в Италии, а в Америке в 1986 году предлагали эмигрировать.

Кульминацией этого триумфа стала победа Ники на венецианском фестивале «Земля и поэты». Девочка получила престижную награду в области искусства «Золотого льва», которой до этого была удостоена лишь одна русская поэтесса – Анна Ахматова. Только Анна Андреевна получила эту награду, когда ей было уже за шестьдесят, а Нике Турбиной едва исполнилось двенадцать.

Как только не называли журналисты юную поэтессу:

• эмоциональный взрыв;
• поэтический Моцарт;
• блистательный талант;
• ребёнок Пушкин;
• последовательница Ахматовой;
• пришелец из космоса.

Этот феномен стали изучать специалисты. А Турбина тем временем продолжала собирать полные залы. Свои стихи она читала на манер Вознесенского, тихонько ладошкой отбивая ритм и переходя с крика на шёпот. Из зала ей присылали записки с вопросами, она мило и наивно по-детски на них отвечала. У девочки спрашивали, кем она хотела бы стать, когда вырастет, и Ника честно говорила – актрисой.

Период забвения

Все ждали от Ники новых стихов, ещё большего взлёта, но этого не случилось. Она писала свои гениальные стихи до двенадцати лет, потом начался переходный возраст и рифмы ушли…

Мама Ники второй раз вышла замуж и родила ещё одну дочь Машу. Тогда Турбина написала: «Слышишь, только не бросай меня одну. Превратятся все мои стихи в беду». У девушки совершенно не складывались отношения с отчимом и сводной сестрёнкой. Её мать говорила, что до тринадцати лет Ника как будто сидела в коробочке, а потом вырвалась из неё в образе неуправляемого чертёнка. Она пила снотворное и водку, резала себе вены, пыталась выброситься из окна. Быть может, ребёнок просто боялся входить во взрослую жизнь. Но у матери порой не оставалось сил, женщине было настолько сложно, что иногда хотелось взять кувалду и стукнуть родную дочь по голове.

Все эти страшные изменения привели к тому, что с Никой перестал общаться Евтушенко. Он ждал от девушки какого-то ещё большего чуда, этого не произошло, и поэт разочаровался, прекратив всяческое с ней общение. Ника почувствовала, что в ней, живом человеке, разочаровались, и находила спасение в пагубных привычках и дурных компаниях. Быть может, если б Евтушенко был с ней рядом, ничего дурного не произошло. Сказка гениальной девочки оборвалась так же быстро, как и началась.

В 1989 году режиссёр Аян Шахмалиева пригласила Нику в свой фильм «Это было у моря», где девушка сыграла одну из главных ролей ‒ Свету Дзугутову. Картина о жестоких нравах воспитанников специального интерната – детей с проблемами позвоночника.

После выхода фильма в жизни Турбиной наступило полное забвение, вдобавок ко всему началась перестройка. Ника продолжала писать стихи, но они теперь были никому не нужны. Разваливался Советский Союз, а людей больше интересовало, где купить колбасу, чем новый поэтический сборник.

В 1990 году у девушки произошёл нервный срыв, и она уехала на лечение в Швейцарию. Там она вышла замуж за давнего поклонника своего творчества, а также её лечащего врача – итальянца из Лозанны, профессора-психолога синьора Джованни. Он был старше Ники на шестьдесят лет, имел свою собственную клинику и огромное поместье.

Через год она вернулась на родину, о своей семейной жизни предпочитала не вспоминать.

Находясь в Швейцарии, вместо того, чтобы вылечиться от нервного срыва, Турбина наоборот начала сильно пить. Приехав в Россию, она долгое время не могла устроиться на работу. Ника поступила во ВГИК на курс Армена Джигарханяна, предпринимала попытки по запуску нового телевизионного проекта о неудавшихся самоубийцах.

Последние годы жизни

С 1994 года Турбина стала студенткой Московского института культуры. Она попала на режиссёрско-актёрский курс к Алёне Галич, дочери поэта Александра Галича, которая стала для девушки не только любимым преподавателем, но и лучшим другом. Несколько раз Ника давала Алёне письменные обещания, что больше никогда не будет пить. Но каждый раз срывалась. При этом в любом состоянии она не переставала писать, на каждом клочке бумаге огрызками карандашей. Только стихи её теперь слушали лишь те, кто желал разделить с ней постель либо рюмку водки.

Потом наступил момент, когда Ника поняла, что рухнуло всё. Из института её отчислили, денег не было, жить стало негде. Всё так резко навалилось, что она почувствовала: сил больше нет, «поехала крыша». Весной 1997 года в нетрезвом состоянии Ника выпала из окна пятого этажа, но чудом осталась жива, зацепившись во время падения за дерево. Мать после этого увезла её в Ялту, где поместила в психиатрическую больницу.

Несмотря на все тяготы жизни, Ника всегда оставалась доброжелательной и ожидала добра по отношению к себе. Она пила, курила, ругалась матом, но при этом никогда не была стервой, не умела мстить, зато могла прощать – по-настоящему, навсегда. Она очень трепетно относилась к жизни, для Ники было невыносимым, если при ней кто-то обижал детей или собак. В ней оставалось что-то по-детски очаровательное и беспомощное, быть может, поэтому абсолютно не возникало чувства брезгливости, которое обычно вызывают опустившиеся люди.

За год до смерти Ники украинский режиссёр и телевизионный ведущий Анатолий Борсюк снял документальный фильм «Ника Турбина: История полёта». После интервью с ней он говорил, что увидел перед собой никому не нужного человека. Ей было всего 26 лет, считается, что вся жизнь ещё впереди. Но в случае с Никой, казалось, что она свою жизнь уже прожила почти до конца. Он снял и показал этот фильм в надежде, что найдутся люди, которые ей помогут.

11 мая 2002 года Ника погибла. Она снова упала из окна пятого этажа, в медицинском заключении написали, что причиною смерти была травма, по милицейскому определению произошло самоубийство. Тело гениальной поэтессы пролежало в морге больницы Склифосовского восемь дней. Потом о её смерти узнала Алёна Галич, она же и проводила Нику в последний путь, родители из Ялты приехать не смогли.

Нику кремировали в Николо-Архангельском крематории, родные хотели перевезти урну с её прахом в Ялту, но Алёна Галич добилась разрешения похоронить Турбину на Ваганьковском кладбище. От чудо-ребёнка осталось лишь две тоненькие книжечки стихов, полных недетской скорби.